Сентябрь

Ни друзей, ни блядей.
Только скука в четыре стены.
Только вскрик перебитой струны
И дежурный халдей,
Что колдует и ждет.
Норовит обратить в свою веру.
Но не знает по глупости меры
И стальные сутужены рвет.

Осень пахнет бедой.
Узнаю ее пряничный запах.
Вот сентябрь на оранжевых лапах
За упавшей крадется звездой.
Вседержитель со мной.
Вижу лик его в каждом проеме
И в тебе, и в дверном окоёме,
И в пьянчугах, сидящих в пивной.

Купала к куполам
Прорастают часовни и храмы.
Льются в глотки сивушные граммы
И народ упивается в хлам.
Только что мне народ.
Мне себя бы найти и измерить.
В доброту человечью поверить
И прощенья спросить наперед.

/Донецк, сентябрь 2010 года/

Нравоучение слепым котятам

(недетские советы)

Забытое кажется близким.
Насущное мнится чужим.
Но время разлито по мискам
И в волосы прячется дым.

На солнце котенок резвится.
С мышонком играется кот.
А ночью обоим приснится
Все с точностью наоборот.

И станет котейка матерым,
Проверенным в драках котом.
Но все это будет не скоро.
Все это случится потом.

Нагрянет нежданно, некстати.
В тот миг, когда гасится свет.
Когда уже нечего тратить,
Припомнится давний совет:

Лакай свое время, не мявкай.
На странность судьбы не ропщи.
Прижги одиночеством вавку
И миску под стать отыщи…

/Донецк, июнь 2010 года/

* * *

* * *

Я уезжаю. Убегаю. Скоро…
Базар-вокзал. Ату его, – держи!
Хватай мешки, вяжи скорее вора,
И негодяя строго накажи.

Ату меня! Стучат колеса бойко.
Но что-то мается за пазухой в груди
И кто-то в ночь разрыв-травы настойку
Запоем пьет и шепчет: погоди,

Не уходи, побудь немного рядом.
Не уезжай, пожалуйста, постой.
Ату его! - командует парадом,
Общественно угодный постовой.

Ату меня! Пусть свора мчит по кругу.
И шум погони слышен за версту.
Я никому насильно не был другом,
А потому, ату меня… ату…

/май 2010 года/

* * *

Взять бы махом, да нелегко
Крест нести и чудить в миру.
Чую, спрятаны глубоко
Силы добрые – знать помру.

Знать, придется в который раз
Собираться в далекий путь.
И лудить и клепать баркас,
Чтобы сдуру не утонуть.

Волгой-матушкой спит душа.
Тают свечи в ее церквях.
Как же Волгушка хороша,
Словно женушка на сносях.

Вижу, русло ее вот-вот
Выйдет разом из берегов.
И затеет гулять народ
С песней ряженых бурлаков.

Время катится куд-куда.
Стынут гнезда на островах.
Жизнь–несушка несет года
В заблудившихся поездах.

Чай в стакане, лимон в окно
Брызжет соком и слепит глаз.
В чистом поле идет кино,
Только кажется не о нас.

/февраль 2010 г/


P.S. "Я знаю, как это происходит, - сказал Башлачев,- душа начинает заново маяться на земле, как только о ее предыдущей жизни все забыли. Души держит на небесах энергия памяти".

Из воспоминаний о Башлачеве /Артемий Троицкий/

* * *

* * *

Воздух плотен и свеж, и грозится наскучить простудой.
Щиплет ноздри норд-ост, Ришелье караулит ядро.
По Потемкинской вниз? Ну, уж дудки, там сыро. Покуда,
Я верхами пройдусь, согревая в кофейнях нутро.

Будут лампы светить, будут пахнуть кофейные зерна.
И глоток за глотком выпит, впрочем, обыденный день.
Сухогрузом пройдет, рассекая прибрежные волны,
Мимо окон январь и рассыплет вдоль пирса ячмень.

Длинноносый мужик барельефом прижмется к фасаду,
Вскроют вены дворы, и прольется живая вода…
Сколько лет, сколько зим я копил понемногу досаду
И тебя не встречал, и другие не знал города.

Но в канун Рождества на удачу надеюсь и верю.
Все случится теперь, непременно сегодня, сейчас…
Сказка может и ложь, только я почему-то уверен:
Все еще впереди и еще не дописан рассказ.

/Одесса - Донецк, январь 2010 года/